рус
- Адрес:
230024, г. Гродно, ул. Гагарина, 18/2
- Электронная почта:
info@aor.gov.by (для деловой переписки)
- Телефон: 8 (0152) 49 06 66 (приемная)
- Факс: 8 (0152) 49 06 67
- Горячая линия: 8 (0152) 49 06 90
- Служба "одно окно": 8 (0152) 49 06 99, 8 (0152) 49 07 00
Главная /
Новости республики
27.12.2024
«Уровень нужно держать во всем: в семье, в работе, в делах». Депутат палаты представителей Национального собрания Елена Потапова – в интервью без галстуков
Мы привыкли видеть наших депутатов серьезными и уверенными, мы хорошо знаем, что люди, которым мы сами доверили принимать важнейшие решения, – это профессионалы, душой радеющие за благосостояние белорусов. Но мы не часто задумываемся, какой путь проходят наши земляки для того, чтобы грамотно, ответственно и беззаветно служить народу. Их жизненное становление, чаяния и заботы – это каждодневная, упорная, взвешенная работа. В нашем интервью без галстуков депутат Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь Елена Потапова приоткрыла завесы души. А мы расскажем, как маленькая девочка из небольшого городка, когда-то мечтавшая быть учителем, закаляла характер и стала человеком, способным решать серьезные вопросы граждан и страны.
О ДЕТСТВЕ И СЕМЬЕ
– Елена Станиславовна, давайте начнем с самого начала. Окунемся в ваше детство, ведь именно в этот период зарождаются жизненные ценности и идеалы.
– Я родилась в Скиделе. Моя мама работала учителем русского языка и литературы – это было первое поколение интеллигенции в нашей семье. Понятно, что все детство и юность я проводила с книгами. Папа мой был рабочим. Когда мне было 15, в семью пришла трагедия – отец погиб… 93-й год. Мы с братом остались у мамы одни. Потеря родного человека – это большое горе, а в 90-е это был еще и вопрос выживания. Хотя какие-то финансовые ценности в нашей семье не стояли во главе угла, мама никогда ни на что не жаловалась. Но сейчас я понимаю, что с ее стороны это был подвиг – выстоять в то время одной и поднять на ноги двоих детей. На тот момент брату было 18 лет, а он во многом взял на себя роль главы семьи, очень помогал маме.
Мое детство было совершенно обычным. Из принципа, на чистом чувстве долга окончила музыкальную школу без особых к этому способностей. Захотела учиться играть на баяне, хотя родители пророчили: не твое – бросишь. Хотелось доказать всем, что смогу, и мужественно справилась с этой задачей. Но после окончания музыкальной школы баян в руки не взяла ни разу.
Я писала стихи. Моим первым читателем и слушателем всегда была мама. Когда мне было лет 12, впервые отнесли мои стихи в газету «Перспектива», тогда еще это была «Сельская новь». Хорошо помню, как приехали в Гродно с моей исписанной тетрадкой. Какую гордость испытала, когда стихи опубликовали на страницах газеты! Позже меня даже напечатали в республиканском журнале «Літаратура і мастацтва». Писала достаточно философские вещи. «Минуты, минуты, минуты, куда вы летите сейчас? Минуты, минуты, минуты, куда вы уносите нас? От первого детства, от юности светлой, от первой счастливой поры предрассветной» – только представьте, мне было 9-10 лет всего…
Окончила обычную общеобразовательную школу, жила самыми обычными заботами и чаяниями ребенка. К учебе всегда относилась очень ответственно, но медалисткой не была и никогда не ставила такую цель перед собой. Но иногда из принципа – опять же, характер – решала, что в этой четверти буду отличницей. Заканчивала четверть на отлично и дальше жила жизнью обычного школьника. Кстати, однажды у меня даже была тройка в четверти. По-моему, по математике.
О СТУДЕНЧЕСТВЕ
– Все-таки Вы гуманитарий?
– Сто процентов! Ровно после 9 класса я просто перестала понимать математику. При этом хорошо знала химию. И там для меня логика абсолютно простая и доступная, гораздо больше, чем, например, я вижу ее в математике и физике.
Когда нужно было поступать, выбора не было. Он был очевиден. Это было понятно априори еще, наверное, с детского сада – буду учителем.
Хотя в старшей школе мне была очень интересна тема журналистики, учитывая мои стихотворные посылы, думала про факультет журналистики в Минске. Но я понимала, что в той ситуации, которая была в семье, взвалить на маму не просто студентку, а студентку в столице, нельзя. Хотя мама никогда мне не сказала «нет». Я в тот момент видела, как моя тетя двоих детей-студентов учила в Минске. Задалась вопросом: ну как? Чего маме это будет стоить? И без лишних раздумий пошла на филфак в наш Гродненский государственный университет имени Янки Купалы.
– Сегодня, оглядываясь в прошлое, не жалеете об этом?
– Ни одной минуты. Искренне говорю. До сих пор считаю, что гуманитарное, филологическое образование, по крайней мере, то, которое я получала тогда, – это лучшая база для любого другого образования.
Филфак – это уровень. Это умение красиво выстраивать разговор, способность перерабатывать большое количество информации, потому что филфак – это огромное количество литературы. Это какой-то особенный кругозор, система ценностей, причем сверенная с мировыми признанными авторами и художниками слова. У меня есть глубокая убежденность, что понятие уровня никто не отменял. Ты можешь быть кем угодно, но ты должен иметь культурную базу. Это дает литература.
– Студенчество – это не только про учебу. Первая любовь, прогулянная пара, жизнь от стипендии до маминой передачки… общежитие!
– В общежитии я познала вообще стандарт стандартов! Это было классное время, счастливые, но в тоже время трудные годы. Что будет завтра, никто не знал. Но я не жаловалась. Жили огромной семьей. Знаете, когда приезжаешь после выходных с такой внушительной сумкой еды из дома, а к вечеру ее может уже не быть.
После третьего курса я вышла замуж. И на этом моя студенческая классическая жизнь закончилась. Но дружба студенческая была и остается. К сожалению, в силу рабочего темпа, сейчас не так часто общаюсь со своими подругами того периода. Но мы остались людьми совсем не чужими друг другу.
– Как познакомились с мужем?
– Признаться, в тот вечер на дискотеке мы не могли и не должны были познакомиться. Но…судьба все знала наперед. Он ко мне подошел, проводил домой. Вторая встреча была забавной. Представьте: 90-е, дискотека в местном клубе, какие-то хулиганы забросили дымовую шашку, все бегут на выход. Стою на крыльце, прикрываюсь воротником свитера от дыма, думаю: ну вот, пойду сейчас домой. И тут мой Александр – высокий такой, появляется над моей головой и говорит: ну вот я тебя и споймал. Это «споймал» никогда не забуду – я со своим филологическим укладом крайне возмутилась. Но как показало время, он действительно меня «споймал» (улыбается. – Прим.авт.).
О СТАНОВЛЕНИИ В ПРОФСОЮЗНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
– Когда стал выбор первого рабочего места, сомнений не было, что это будет школа?
– Работа выбрала меня сама. На последнем курсе предложили поработать в школе. Я согласилась, потому туда же и распределилась. У меня 7 лет педагогического стажа в трудовой книжке.
В школе мне очень нравилось, и, по оценкам коллег, все у меня получалось. До декретного отпуска я работала в школе с большим энтузиазмом и не задумывалась о том, что что-то хочу поменять. После рождения дочери все изменилось. Изменилась и школа, потому что пришли родители поколения 90-х, которым уже были должны все вокруг. И статус учителя за эти буквально три года резко снизился. И если я, вчерашняя студентка, придя в свой первый класс к ученикам и родителям, была для них авторитетом, с которым они считались, с которым учили считаться детей, то в 2006 году, выйдя из декретного отпуска, тут же почувствовала: это уже были другие родители, и с ними было гораздо сложнее.
Елена Потапова во время работы в школе с первыми учениками. Гродно, 2001 год.
Наверное, и я стала другой. Дочь много болела. Она нуждалась во внимании 24/7. И, наверное, весь на тот момент имевшийся у меня запас любви к детям, интереса к чужим детям она забрала на себя. А я убеждена на 100 процентов, что работать с детьми, не любя детей, – это преступление. На тот момент у меня не было ресурса их любить. И для меня это стало обременением. Мне нечего было дать детям, кроме знаний. А им, в первую очередь, нужно давать любовь и заинтересованность. Через полгода я уже немного перенастроилась, переключилась, и как будто все стало налаживаться… Но меня пригласили работать в «ЗОВ», там начинала развиваться профсоюзная организация. Я согласилась. Это и стало, наверное, ключевым моментом в моей жизни, который кардинально ее поменял.
– Профсоюзы – сфера для Вас на тот момент совершенно чужая, неизведанная. Не страшно было?
– Я анализировала эту ситуацию потом. И помню, меня спрашивали: не жалеешь? Я не жалела. Точно так же, как никогда не пожалела о филфаке. Точно так же, как никогда не жалею о работе в школе. И то и другое было нужно.
В профсоюзе у меня были хорошие учителя. Во-первых, моя свекровь, которая это дело там начинала. У нее был огромный опыт работы с людьми, управленческой деятельности. И она очень большой трудоголик. Во-вторых, это директор объединения «ЗОВ» Владимир Львович Зуховицкий, у которого я до сих пор продолжаю некоторым вещам учиться. Многие управленческие привычки у него переняла. Я же пришла из системы образования, там четко все по времени, по графику – расписание, звонок. А здесь была другая история, ненормированный рабочий день. Вместе с тем более гибкий график. То есть я сама где-то могла на него влиять и выстраивать. Помню как-то раз, другой я к нему пришла, надо было ребенка к врачу отвести, еще что-то – в общем, отпрашивалась. Он мне сказал слова, которыми руководствуюсь до сих пор. Говорит: «Елена Станиславовна, вы же делаете свою работу сами? Меня она устраивает. Как, когда вы ее делаете, меня не интересует».
А еще Владимир Львович научил разграничивать людей на «мячиков» и «кирпичиков». Знаете, очень полезно! Люди-«кирпичики», как их не двигай, как ни переворачивай с ребра на ребро, их трудно расшевелить. А есть люди «мячики», которым достаточно немножко дать направление, и мячик покатился. Он меня относил к «мячикам».
– На вашем жизненном пути чаще встречаются «мячики» или «кирпичики»?
– Сейчас – сплошные «мячики»! Ну и в принципе по жизни я больше люблю таких людей, легких на подъем. Наверное, потому что и сама такая же. Хотя понимаю: нужны и те, и те. Потому что без «кирпичиков» «мячики» могут раскатиться в хаотичном, беспорядочном, бессмысленном движении. Каждому нужно найти свою сферу применения под темперамент.
– А если в общем о работе в профсоюзе, как бы Вы охарактеризовали тот период времени: каким он был, чему Вас научил как личность?
– Профсоюзная деятельность – это безостановочное движение во всем. Начиная с чисто физического огромного темпа жизни, часто без выходных, без отдыха. Особенно непросто было в начале – мы с мужем молодые, маленький ребенок на руках, нагрузка невероятная, жилье только начинали строить. Это был сплошной безостановочный бег. Очень интенсивный и очень изнурительный.
Но этот период жизни многому научил. Во-первых, работать очень много и серьезно. Во-вторых, принимать решения, брать на себя ответственность за них и отвечать за людей, которые за тобой и рядом с тобой.
Честно, оглядываясь назад, не знаю, как я справилась. Физически сейчас бы этот объем не вытянула. Хотя, что-то подсказывает, что через пару-тройку лет, вспоминая сегодняшний период, тоже думаю, что не справилась бы. Но я тогда не допускала и мысли, что нужно остановиться. Была ответственность и перед собой, и перед семьей, и перед дочерью. Она, кстати, с малых лет мою работу проживала со мной. Бывали моменты, когда, например, я на больничном, но все равно продолжаю работать, постоянно на телефоне. И Наташа знала, что прямо посреди любой игры, любого мультика, звучала фраза «я на работе». Это значит, что наступала полная тишина и что я буду решать вопросы по работе. И мой ребенок с малых лет знал, что даже если мы дома или в песочнице, но звучит фраза «я на работе», значит, все эти вещи уходили в сторону. Знаете, совсем недавно был похожий случай. Я работала в округе и в какой-то момент находилась дома. Мы сидим с дочерью, общаемся, и тут мне звонят по работе. Я только глаза на нее подняла, а она выдает: «Все понятно, мама на работе».
– Супруг тоже, получается, привык к вашему невероятно стремительному образу жизни?
– Александр тоже много работает, а меня всегда поддерживал. Я очень ценю его за это. Он никогда не устраивает каких-то истерик, выяснений отношений. Хотя иногда в силу моего характера мне бы хотелось, чтобы сказали: «Да в конце-то концов, да что ты себе думаешь, а?»
Хотя, знаете, наверное, я в какой-то степени не выполнила правила игры. Потому что, когда он женился на студентке филфака, думал, что его жена будет учительница, у которой будет отпуск 2 месяца, каникулы каждую четверть, половина рабочего дня, всегда сваренный суп, досмотренный ребенок. А получил постоянно бегущего, куда-то летящего человека. Но при этом, к слову говоря, сосиски и пельмени в нашем доме это самая крайняя ситуация. Даже в сумасшедшем беге, когда дочь была еще совсем маленькой, утром ставилась мультиварка, в которой либо тушилось рагу, либо варился суп. Утром жарились блинчики, сырники, варились каши. Эти вещи для меня всегда были обязательными. И дочку свою тоже учу тому, что ты, может быть, станешь очень большим ученым, врачом, а может, и не станешь, а вот то, что ты должна быть хорошей женой и хозяйкой, – неоспоримо.
О ПУТИ В ДЕПУТАТСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
– А потом в вашу жизнь пришло депутатство…
– Это очень многоступенчатая история. Все началось с того, что мой бывший руководитель был депутатом горсовета 26 созыва. И его предвыборной кампанией занималась я – штабом, листовками, агитационными моментами. Вместе с ним либо вместо него ходила на встречи с избирателями. То есть сначала весь этот путь прошла как помощник кандидата в депутаты, а потом депутата. Когда 26 созыв заканчивал свои полномочия, коллектив и руководство предприятия предложили мне выдвинуть свою кандидатуру в новый созыв. На тот момент я уже была и в составе областного Совета, и в составе республиканского совета отраслевого профсоюза, в составе президиума. Уже доводилось выступать с республиканских трибун, на серьезных форумах. Кроме того, я была уже заместителем по идеологическим вопросам – многие, очень многие вещи проходили через меня. И работать с людьми к тому времени уже умела неплохо, наверное. В 27 созыв в городской Совет депутатов пошла уже я. Дальше – больше. Стала депутатом парламента.
– И задержались там на второй созыв. Все-таки не зря когда-то решили окунуться в эту сферу. Значит, затянуло?
– Когда я шла в первый созыв, во-первых, не в полной мере понимала, что меня ждет. Это можно понять, только окунувшись в эту жизнь. Во-вторых, так же, как и когда уходила из школы в «ЗОВ», не до конца понимала степень нагрузки. По крайней мере, понимала в теории. Но когда входишь в практику, когда живешь на два города, когда семья за сотни километров, когда совершенно разный круг обязанностей и задач в Гродно и Минске – это очень непросто.
Когда первый раз шла в депутаты, у меня было такое ощущение, как будто взрослое дерево вырвали из земли, шлангом для верности землю с корней смыли и на бетон поставили, говорят, расти. Нигде не учат быть депутатом, тем более парламента. Этому нужно было учиться там, на месте, сразу. И это занимает время. И, объективно говоря, за четыре года, которые я проработала, сейчас отдаю себе отчет, что на самом деле многому научилась.
Поэтому и пошла в следующий созыв. Потому что в очередной раз совершенно радикально менять свою жизнь и бросить эту наработку, не реализовав еще до конца то, чему ты научился, не выдав полный КПД, как мне кажется, было бы неразумно.
То, что решение было принято правильное, показала моя избирательная кампания. Да, у меня был высокий процент, и это очень приятно. Но мне в ходе самой кампании было легко. Потому что за годы депутатства я обошла каждый коллектив, знаю многих в лицо, видела лица людей, с которыми мы решали какие-то вопросы, проводили мероприятия. Практически в любой организации знаю, как и куда дойти без провожатых. И очень приятно видеть, что тебе рады. И на этот раз у меня не было ощущения, что я беру какую-то новую высоту. А еще хорошо понимаю, что без людей, с которыми мы работали, ничего этого не было бы.
Елена Потапова во время акции «От всей души» в Центре социального
обслуживания населения Октябрьского района города Гродно
У меня в Минске в кабинете есть сувенир от одной организации. Это мой портрет, который они сюрпризом подготовили. К нему прикреплена открытка с пожеланиями успеха и признанием поддержки. Это не протокольная вещь, люди сделали его от души. Этот сувенир для меня напоминание, что мне доверяют. Это очень много для меня значит.
Когда я выдвигала свою кандидатуру во второй раз, принимала решение абсолютно осознанно. В этом сложном периоде жизни нашей страны, в принципе, очень сложной в общественно-политической мировой повестке хочется верить, что могу быть полезной. Понимаю, что на самых разных участках нужны люди с разным опытом. Имея опыт прошлого созыва, запоминающихся моментов, опыт 2020 года, понимаю, что могу принимать участие в решении важных задач, стоящих перед страной. И могу делать это уверенно. Нужны реально закаленные люди.
Мне в этом плане повезло. Знаете, очень приятно, когда даже на улице могут остановить, сказать: «Спасибо, что вышли тогда в 2020-м, это было сильно». Это реально много значит для меня. Вместе с тем понимаю, что и спрос с меня тоже очень серьезный. Имею в виду по совести, перед собой даже.
О СОБЫТИЯХ 2020 ГОДА
– Тот случай в 2020 году до сих пор триггерит? Так мужественно, уверенно отстаивать честь своего государства – что уж таить, не каждый сможет. Но Вы не побоялись… Какие эмоции ощущали в тот момент?
– До сих пор не могу себе представить, как это было. Ну, в полной мере. Во-первых, никакого плана не было вообще. Плана быть не могло. Он может быть там, где ситуации разумные. Там разумности не было в принципе. Зная, что такое большие коллективы, в том числе с негативными моментами, я понимала, что толпа – это самое последнее, что мы должны допустить. Но толпа уже была. Мы привели представителей этой толпы в зал. Они продемонстрировали свою полную несостоятельность, неспособность даже формулировать мысли, не говоря о том, чтобы выражать позицию какого-то коллектива, какой-то общий стиль людей. В толпе они имели силу толпы. В зале, когда есть возможность спокойно говорить, выяснилось, что сказать им нечего. То есть им просто нужна была большая раскачка.
Несмотря на то, что мы встретились в зале, дали им возможность высказаться, написать нам обращение, на площади все равно стояла толпа и ее координаторы. Они понимали, что в рациональной обстановке зала, переговоров они абсолютно несостоятельны.
По большому счету от нас там никто не ждал ответов. Нас просто пытались вывести на голгофу. Толпе нужно было воплощение власти в ее слабом варианте. Им нужно было показать, что мы перед ними бессильны.
Можно ли было просто не пойти к ним? Можно. Никто никого не заставлял. Мне просто позвонили и сказали, что «лидеры» толпы настаивают, чтобы мы пришли. Сказала, что пойду, и тогда мои муж и дочка сказали: «Мы тоже». Особенно после того, что они увидели в трансляции из зала, когда поняли, что там не с кем разговаривать – иллюзия по поводу того, что там у кого-то есть здравое мнение, была рассеяна.
Дочке запретила выходить из дома вообще, а супруг был там. Помню, мы приехали, я зашла сначала в горисполком, а он ждал, был на улице в этой самой толпе, изучал ситуацию на месте. Когда мы вышли, искала его глазами, и, найдя его в толпе, встретилась с ним взглядом, очень хорошо его помню. Мы были на одной зрительной траектории. И это придавало мне сил. Это, знаете, как какая-то точка земли за горизонтом, когда ты на каком-то обломке мачты барахтаешься в океане и находишь, за что зацепиться. До сих пор, когда случаются разные ситуации в жизни, вспоминая тот случай, понимаю, что это один из самых значимых моментов наших отношений.
Иногда задаюсь вопросом – что мной двигало в тот момент, когда не поддалась на вой толпы и отстаивала свою позицию? И понимаю: одна из самых ярких эмоций – гнев. Причем такой острый, адреналиновый. Мы же во время выборов работали в коллективах, бывали на избирательных участках, разговаривали с народом. Ни у кого не было никаких вопросов, споров. И меня на самом деле возмутило, что кто-то выставляет потом итог как с неба упавший результат. Второе, меня возмутило, что какая-то, пусть даже большая группа людей, абсолютно лишает права голоса других. При этом они претендуют на то, чтобы их голос был услышан. И это было настолько цинично вывернуто, что совершенно нет другого мнения. Если не их мнение, значит, никакое.
Меня возмутил модератор, который, кстати, был работником нашей организации когда-то. Он прекрасно меня знал и при этом требовал, чтобы я представилась. Он давал мне три минуты, но не давал мне этих трех минут говорить. Он заводил толпу на вой, и толпа выла, именно тогда, когда мы начинали говорить. О чем вообще речь? Когда перед ними стоял, например, Игорь Георгиевич Жук, известный врач, профессор, спасший многие жизни. И люди, которые ни дня не работали официально, не заплатили ни копейки налогов, не могут дать ничего своим детям, отдавая их в государственные учреждения на содержание. И они собирались плевать нам в лицо? За что? За то, что мы другого мнения, за то, что у нас есть наша позиция, которая годами, десятилетиями показала свою объективную состоятельность?
Я думала – люди, которые вырвались и под лозунгом «вы невероятные» стали бить, ломать, крушить, не будут давать мне сказать слово? Зачем тогда звали? Не знаю до сих пор, как произошло так, что я не отдала микрофон, когда его отбирали. Не отдала и все.
Честно, горжусь этим моментом. Ни за что не хотела бы повторить этот день в своей жизни, но ни за что от него бы не отказалась. Этот день должен был быть, чтобы я поняла, кто я есть и что могу.
И вы знаете, момент замешательства десятитысячной толпы, когда я повела себя настолько для них неожиданно, тоже для меня много значит. Теперь понимаю, что любой толпе может противостоять даже один человек. И никогда не надо поддаваться на их вой и думать, что это и есть народ. Нельзя кричащих, рвущихся людей принимать за реальных выразителей мнения народа.
Народ – понятие очень широкое. Люди, которые говорят от имени всех, как правило, представляют далеко не самую значимую часть общества. Это просто люди, которые громко кричат. Это не значит, что они кричат от имени многих.
– Время показало, что все было не зря. Ничего, кроме деструктивных взглядов, оппоненты так и не смогли предложить. Но грядут новые выборы. Как думаете, чего ждать от нынешней электоральной кампании и избирателей?
– К выборам в 2025 году мы подходим с более осознанным обществом. С людьми, которые все-таки более глубокие смыслы вкладывают в слово «выборы», в свой голос и в того человека, который будет руководить страной и представлять ее ближайшие 5 лет. Очень большая работа проведена с обществом, с людьми. Вода камень точит. Мы когда вносили изменения в Конституцию, было огромное количество обсуждений. И люди поняли, что это все не так просто.
На первых диалоговых площадках, которые проходили в 2020-2021 годах, когда представители оппозиции приходили на них, первое, что они сделали там, показали свою абсолютную несостоятельность. Ни профессиональную, ни личностную. Никогда не забуду, как у одной девушки спросили, каких изменений в обществе она хочет. Она долго мешкалась, путалась, потом выдала: «Ну, в общем, я не знаю, но надо, чтобы у нас было как в Швейцарии». Тут без комментариев. При этом она не задумывалась, сколько платят в Швейцарии налогов, как работает там система государственного устройства. И вот этот человек претендовал в том числе на то, чтобы сказать, что вся система государственной власти нашей страны абсолютно не заслуживает уважения.
Поэтому эти формы общения смогли людям, которые хотят понять, научиться во всем разбираться, дать такую возможность. А тем, кто не понимает и не разбирается, но пытается делать вид, просто уйти со сцены. Очень много пустых людей тогда, в 20-м году, пытались на волне мятежа сделать себе имя, карьеру, наработать какое-то политическое состояние.
Мы же пошли путем обсуждения. Взять только изменения в Конституцию – огромный пласт работы. Депутаты в этом плане тоже взяли на себя очень большой груз. И с населением, и с законодательством параллельно.
Сейчас голосовать будет другое поколение, которое выросло в отсутствии иллюзии беззаботной Европы, богатой, комфортной, безбедной жизни. Они увидели другое лицо Евросоюза, в отличие от того поколения, которое было до них.
О РАБОТЕ
– Возвращаясь к вашей деятельности, расскажите нашим читателям, как проходит день депутата.
– Одинаковых дней практически не бывает. Но в каждом есть работа с документами, людьми. Пропорции меняются в зависимости от местонахождения. В округе, в основном люди. Приезжаешь после округа, подтягиваешь обращения граждан, еще что-то. Большое место как раз занимает работа с законопроектами.
Сейчас руководители исполнительной власти, городского исполнительного комитета и администрации районов чаще выступают с инициативами совершенствования законодательства в той или иной сфере. То есть из округа я возвращаюсь не только с обращениями граждан, но и с предложениями исполнительной власти по тем или иным законопроектам. Это большой пласт работы, включающий взаимодействие внутри палаты с профильными комиссиями, с министерствами и ведомствами. Работа в палате строится в форме заседаний комиссии, рабочих групп, проведения рабочих сессий в Овальном зале, в которых участвуют все депутаты. Сейчас у нас очень активно развивается такое направление, как проведение семинаров. Мы рассматриваем вопросы, начиная с информационной работы, заканчивая перспективными направлениями развития отраслей права, законодательства.
О НОВОГОДНИХ ТРАДИЦИЯХ
– Елена Станиславовна, в это особенное предновогоднее время хочется поговорить о традициях празднования в вашей семье. Какие самые теплые воспоминания из детства о Рождестве и Новом годе сохранились в вашей памяти из детства.
– Знаете, в то время понимание праздника было другим. У нас не было такого объема подарков, такой красоты их упаковки. По крайней мере, в моей семье. Я вообще не очень помню, чтобы у нас обменивались новогодними подарками. Но вот теплота домашнего общения, праздник, общая подготовка – это незабываемо.
Самое теплое-теплое, такое воспоминание из души, это когда мой папа – а он был тот еще затейник, душа компании – позвал однажды на Новый год гостей и раздобыл костюм Деда Мороза. У меня, как у любой уважающей себя девочки в Советском Союзе, было платье снежинки и корона. Ее, кстати, делала бабушка. Корона была из картона, ваты, стекляруса, разбитых ёлочных игрушек. Поход к бабушке накануне Нового года за короной – это было самым важным, ожидаемым событием. Идти-то всего минут 10. Но это было настоящее шествие за короной. И сердце замирало и радовалось, это было просто чем-то невероятным.
Так вот, в тот день мой папа нарядился в костюм Деда Мороза, я в платье Снегурочки, и мы пошли поздравлять весь наш сорока-квартирный дом. Это было очень весело, незабываемо. А еще помню, что меня тогда очень удивило, что есть квартиры, в которых никто не открывает либо открывают сонные люди. Я не могла понять, как можно спать в Новый год.
– Традиция праздновать Новый год большой компанией, с маскарадом сохранилась в вашей семье?
– Мы трансформировались со временем. Наверное, где-то сказывается возраст и, наверное, образ жизни. Для меня, так повелось еще с тех пор как я работала в профсоюзном движении, Новый год – это период большой изнурительной работы. Поэтому у нас уже очень много лет другая семейная традиция. Мы встречаем Новый год втроем: муж, дочка и я. Накрываем красивый стол, обязательно ставим красивую живую ёлку. Кстати, моя взрослая двадцатиоднолетняя дочь постоянно контролирует, чтобы мы успели купить именно живую ель. Потому что однажды был год, когда мы за работой просто не успели ее купить. В итоге явились домой с одной веткой сосны и искусственной ёлкой. Ребенок плакал. И теперь это железное правило. Ёлка у нас всегда большая, в потолок, с игрушками, в том числе хендмейдовскими.
Если книга, то какая?
«Человек, который смеется».
Последний просмотренный сериал, который Вас впечатлил.
«Плевако».
А еще у меня есть целый «комплект» специального новогоднего настроения. Например, вышитая картина, которая достается только на новогодние рождественские праздники. Там изображен снеговик и девочка, очень красиво.
Через 10 лет кем Вы себя видите и где?
Честно – не знаю. Просто хочется верить, что буду нужна людям.
Если отпуск или длительный выходной, то где и как?
С семьей на природе. – Желание загадываете под бой курантов?
– Обязательно!
– Сбывались иногда?
– Сбывались!
А еще я считаю, что под бой новогодних курантов очень важно подумать не только о том, чего ты хочешь в будущем году, но и о том, за что благодарен году уходящему. И на самом деле, когда сверяешь часы с тем, что у тебя есть, наверное, где-то корректируются запросы. И в 95 процентах случаев это нематериальные желания.
– А есть подарок, который Вас особенно впечатлил и который особенно цените?
– Я люблю вышивать. Есть много работ, до которых так и не дошли руки, чтобы их красиво оформить. И они просто долгое время лежали. Однажды обнаружила свою вышивку под ёлкой в такой красивой-красивой рамке. Это муж постарался, и это был один из самых трогательных подарков. Для меня такие вещи имеют очень большое значение.
Источник: grodnonews.by
27.12.2024
Новости республики
"И о личном, и о государственном". Александр Лукашенко рассказал, о чем говорил накануне с Владимиром Путиным
27.12.2024
Новости республики
«Уровень нужно держать во всем: в семье, в работе, в делах». Депутат палаты представителей Национального собрания Елена Потапова – в интервью без галстуков
27.12.2024
Новости республики
Александр Лукашенко заявил, что дебаты на саммите ЕАЭС были "очень серьезные"
Все новости
